We're accustomed to glamour in London SE26: Kelly Brook and Jason Statham used to live above the dentist. But when Anouska Hempel's heels hit the cracked cement of the parking space outside my flat, it's hard not to think of those Picture Post photographs of royalty visiting bombed-out families during the second world war. Her mission in my modest tract of suburbia is, however, about more than offering sympathy. Hempel—the woman who invented the boutique hotel before it bore any such proprietary name—has come to give me information for which, judging by the spreads in interiors magazines and anxious postings on online DIY forums, half the property-owners in the Western world seem desperate: how to give an ordinary home the look and the vibe of a five-star, £750-a-night hotel suite. To Hempelise, in this case, a modest conversion flat formed from the middle slice of a three-storey Victorian semi.
"You could do it," she says, casting an eye around my kitchen. "Anyone could do it. Absolutely no reason why not. But there has to be continuity between the rooms. A single idea must be followed through." She looks out wistfully over the fire escape. "And you'd have to buy the house next door, of course." That's a joke. I think.
...
It's worth pausing, though, to consider the oddness of this impulse. The hotel room is an amnesiac space. We would be troubled if it bore any sign of a previous occupant, particularly as many of us go to hotels in order to do things we would not do at home. We expect a hotel room to be cleaned as thoroughly as if a corpse had just been hauled from the bed. (In some cases, this will actually have happened.) The domestic interior embodies the opposite idea: it is a repository of memories. The story of its inhabitants ought to be there in the photos on the mantelpiece, the pictures on the wall, the books on the shelves. If hotel rooms were people, they would be smiling lobotomy patients or plausible psychopaths. | В лондонском Сиднеме все привыкли к гламуру: взять для примера Келли Брук и Джейсона Стэтхэма, живших над стоматологической клиникой. Но, когда из автомобиля на потрескавшийся цемент парковки у моего дома вышла Анушка Хемпель, сложно было не вспомнить фотографии из Picture Post, на которых члены королевской династии посещают семьи, пострадавшие от бомбёжек Второй мировой. Однако на мою скромную улицу в пригороде её привело нечто большее, чем сострадание. Хемпель − женщина, открывшая бутик-отель прежде, чем такое понятие в принципе появилось, − приехала, чтобы сообщить мне информацию, за которую, если верить разворотам в интерьерных журналах и эмоциональным публикациям на форумах подобно "сделай сам", половина западных домовладельцев душу бы продали: как придать обычному дому вид и атмосферу люкса пятизвёздочного отеля стоимостью 750 фунтов за ночь. Говоря по-хемпельски, в данном случае речь пойдёт о преобразовании скромной квартиры в среднестатистическом трёхэтажном викторианском таунхаусе. "У вас получилось бы", − говорит она, окидывая взглядом мою кухню. − "У кого угодно получилось бы. Не вижу ни единой причины, почему нет. Нужно создать целостность − в интерьере всей квартиры должна прослеживаться единая идея", − Хемпель с тоской смотрит на пожарный выход. − "И, само собой, придётся купить соседний дом". Шутка. Кажется. ... Сделаем паузу и задумаемся о странности такого порыва. Номер в отеле − это место без памяти. Окажись в нём что-либо, напоминающее о предыдущем постояльце, мы бы забеспокоились, учитывая, к тому же, что многие из нас отправляются в отель, чтобы заняться тем, чем не занялись бы дома. Мы ожидаем, что номер будет вычищен так, будто из его кровати только что вытащили труп (а порой это действительно случается). Домашний же интерьер − воплощение противоположной идеи – это не что иное, как хранилище воспоминаний. Фотографии на камине, картины на стенах, книги на полках − всё призвано рассказывать историю его обитателей. Если бы номера в отелях были людьми, это были бы улыбающиеся пациенты после лоботомии или умеющие внушать доверие психопаты.
|