We're accustomed to glamour in London SE26: Kelly Brook and Jason Statham used to live above the dentist. But when Anouska Hempel's heels hit the cracked cement of the parking space outside my flat, it's hard not to think of those Picture Post photographs of royalty visiting bombed-out families during the second world war. Her mission in my modest tract of suburbia is, however, about more than offering sympathy. Hempel—the woman who invented the boutique hotel before it bore any such proprietary name—has come to give me information for which, judging by the spreads in interiors magazines and anxious postings on online DIY forums, half the property-owners in the Western world seem desperate: how to give an ordinary home the look and the vibe of a five-star, £750-a-night hotel suite. To Hempelise, in this case, a modest conversion flat formed from the middle slice of a three-storey Victorian semi.
"You could do it," she says, casting an eye around my kitchen. "Anyone could do it. Absolutely no reason why not. But there has to be continuity between the rooms. A single idea must be followed through." She looks out wistfully over the fire escape. "And you'd have to buy the house next door, of course." That's a joke. I think.
...
It's worth pausing, though, to consider the oddness of this impulse. The hotel room is an amnesiac space. We would be troubled if it bore any sign of a previous occupant, particularly as many of us go to hotels in order to do things we would not do at home. We expect a hotel room to be cleaned as thoroughly as if a corpse had just been hauled from the bed. (In some cases, this will actually have happened.) The domestic interior embodies the opposite idea: it is a repository of memories. The story of its inhabitants ought to be there in the photos on the mantelpiece, the pictures on the wall, the books on the shelves. If hotel rooms were people, they would be smiling lobotomy patients or plausible psychopaths. | Мы привыкли к очарованию лондонского предместья Сайденхем: Келли Брук и Джейсон Стэтхэм жили над стоматологом. Но когда каблуки Анушки Хэмпел стучат по потрескавшемуся цементу стоянки, расположенной рядом с моей квартирой, трудно не вспомнить фотографии из журнала Picture Post, сделанные во время королевского визита пострадавших от бомбардировки семей во время Второй мировой войны. Однако, ее роль в моем скромном трактате о пригороде больше, чем просто выражение симпатии. Хэмпель - женщина, придумавшая бутик-отель прежде, чем появилось это фирменное название, - пришла, чтобы сообщить мне информацию, из-за которой, судя по публикациям в журналах по интерьеру и тревожных постах на интернет форумах «Сделай сам», кажется, отчаялась половина собственников в западном мире: как придать обычному дому внешний вид и атмосферу пятизвездочного гостиничного номера стоимостью 750 фунтов за ночь. В данном случае, переделать в стиле Хэмпел скромную переоборудованную квартиру, образованную из средней части трехэтажного викторианского одноквартирного дома. "Вы можете это сделать", говорит она, осматривая мою кухню. "Любой может это сделать. Абсолютно нет причин отказываться от идеи. Но между номерами должна быть последовательность. Везде должна прослеживаться одна идея". Она с тоской смотрит на пожарную лестницу. "И вам придется купить дом по соседству, конечно же". Это шутка. Я думаю. ... Однако, стоит сделать паузу, если взять во внимание странность этого намерения. Номер в отеле – это пространство, утратившее память. Мы были бы обеспокоены, если бы оно имело какие-либо признаки предыдущих жильцов, в частности, по той причине, что многие из нас селятся в отелях для того, чтобы делать вещи, которые мы никогда не сделали бы дома. Мы ожидаем, что гостиничный номер будет убран так тщательно, как если бы труп только что вытащили из постели (в некоторых случаях, так действительно и происходит). Домашний интерьер воплощает в себе противоположные идеи: это хранилище воспоминаний. История его жильцов должна сберегаться там: в фотографиях на каминной полке, картинах на стенах, книгах на полках. Если бы номера в отеле были людьми, они были бы либо улыбающимися пациентами после лоботомии, либо благовидными психопатами.
|